Портфель адвоката

С конца 2015 года по 2019 год включительно я, как представитель одной коммерческой организации, принимал участие в нескольких взаимосвязанных арбитражных и гражданских спорах, касающихся неоднозначных с точки зрения правового статуса объектов гражданских прав – опор контактной сети.

На основании действующего «СП 98.13330.2018. Свод правил. Трамвайные и троллейбусные линии. СНиП 2.05.09-90» и более ранних редакций СНиП, под опорами (стойками) контактной сети понимаются специальные, отдельно стоящие конструкции для закрепления поддерживающих устройств контактной сети, питающих и усиливающих линий, сетей другого назначения. В свою очередь контактная сеть представляет собой совокупность устройств (опорные устройства, поддерживающие устройства, контактные подвески, специальные части, арматура), служащих для подведения электроэнергии непосредственно к токоприемнику подвижного состава. Как видно из буквального содержания данных терминов, опоры могут как входить в состав контактной сети (в случае если это опорные устройства), так и не входить в нее (в случае если это просто опоры или стойки). Соответственно сама по себе опора, расположенная на земельном участке, не обладает признаками объекта недвижимости, так как она не создавалась в качестве объекта недвижимости и прочно не связана с земельным участком. А поскольку опоры контактной сети не относятся к объектам недвижимого имущества, то и право собственности на них государственной регистрации не подлежит. Более того, поскольку опора не является самостоятельным объектом недвижимости, то и место на ней не может являться объектом аренды. Указанные выводы подтверждаются разнообразной судебной практикой (решение Арбитражного суда Пермского края от 11.03.2012г. по делу №А50-11531/2011, решение арбитражного суда Самарской области от 18.08.2011г. по делу №А55-9215/2011 и др.).

Отсюда возникает ряд закономерных вопросов: как доказывать принадлежность опор тому или иному субъекту правоотношений? И как защищать права собственника, учитывая, что согласно положениям статей 304, 305 Гражданского кодекса Российской Федерации иск об устранении нарушений права, не связанного с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушаются его права собственника?

В рассматриваемом случае обстоятельства были следующими. Шахтинское ООО, считая, что является собственником опор контактной сети, оставшихся со времен функционирования на территории города троллейбусной и трамвайной сети, подало на ПАО «Вымпелком» (больше известное, как Билайн) иск о взыскании неосновательного обогащения в размере 1 057 500 рублей за трехлетний период ввиду несогласованного размещения ответчиком на опорах волоконно-оптической линии связи (ВОЛС). Вместе с тем, в ходе рассмотрения дела обнаружилось, что ПАО «Вымпелком» использует опоры по договору, но с другим юридическим лицом, которое также считает себя их правомочным собственником. Представителем данной организации, привлеченной судом к участию в деле, как раз и выступал я.

В своем отзыве на иск я изначально обозначил позицию о том, что именно мой доверитель является правомочным собственником опор, использовавшихся Билайном, на основании договора купли-продажи, заключенного еще в 2008 году при ликвидации предприятия городского электрического и троллейбусного транспорта, от имени которого действовала председатель ликвидационной комиссии. Согласно условиям этого договора купли-продажи продавец гарантировал, что имущество никому не подарено, не продано, не заложено в споре и под арестом не состоит, свободно от любых претензий третьих лиц. В свою очередь покупателем опоры в количестве 1921 штуки оплачены в полном объеме; договор и квитанция об оплате имеются. С учетом изложенного общество правомерно предоставляло ответчику во временное пользование на возмездной основе опоры контактной сети для размещения ВОЛС, и потому противоправность в действиях последнего отсутствует. Что же касается истца, то он не доказал принадлежность спорных опор контактной сети исключительно ему, не подтвердил полномочия лица, осуществившего сделку со стороны продавца в его договоре купли-продажи от 2005 года, и нахождение объектов в его фактическом единоличном владении, не предоставил соответствующую техническую документацию на данные объекты. Как вывод: право истца на взимание с ответчика платы за пользование спорным имуществом является необоснованным. Возникший же между истцом и третьим лицом спор о правах на опоры контактной сети не подлежит разрешению в рамках настоящего дела, поскольку не является предметом заявленных требований и имеет иной предмет доказывания.

Согласившись с нашими доводами, Арбитражный суд Ростовской области в иске отказал полностью, мотивировав это тем, что ответчик пользовался спорным имуществом на основании договора, по которому осуществил встречное предоставление в виде арендной платы третьему лицу, а, значит, не получил имущественной выгоды и не сберег своего имущества, следовательно в силу закона не может считаться лицом, неосновательно обогатившимся за счет истца. Апелляционная инстанция поддержала указанную позицию, оставив решение АС РО в силе, а жалобу без удовлетворения, добавив, что вопреки доводам истца в предмет исследования по данному спору не входит установление правовых оснований владения третьим лицом спорным имуществом, и рамках рассматриваемого дела суд не должен разрешать спор о праве на опоры контактной сети. В итоге Билайн вздохнул с облегчением, а вот спор за владение опорами только начинался.

Ожидаемо не удовлетворившись проигранным арбитражным делом, наши оппоненты в мае 2018 года решили попытать счастья уже в суде общей юрисдикции и подали иск о недействительности вышеуказанного договора купли-продажи от 2008 года, заключенного между автотранспортным предприятием в лице председателя ликвидационной комиссии и организацией, которую представлял я, а также о взыскании материального ущерба с физического лица (председателя ликвидационной комиссии). Вместе с тем, Шахтинский городской суд, разобравшись в сути спора, подобные требования рассматривать не стал, вынеся соответствующее определение о прекращении дела в связи с нарушением правила подведомственности. Осталась непреклонной и апелляционная инстанция – Ростовский областной суд оставил это определение в силе и недвусмысленно порекомендовал истцу решать свои проблемы в арбитражном порядке.

Следующий иск потенциального второго собственника металлических опор не заставил себя долго ждать. В октябре 2018 года данное ООО вновь обратилось в Арбитражный суд Ростовской области, но на сей раз с целым букетом требований: о признании недействительным договора купли-продажи от 2008 года, о применении последствий недействительности сделки, об обязании ответчика передать истцу по акту приема-передачи спорные опоры, о взыскании с ответчика и председателя ликвидационной комиссии материального ущерба (упущенной выгоды) в размере 1 163 404 рублей, и в завершении – о признании за истцом права собственности на опоры контактной сети. Если же отбросить перечисленные нагромождения, в основе требований истца вполне отчетливо проглядывал виндикационный иск. Мы же в свою очередь отбивали все атаки, представив множество контраргументов, отзывов, пояснений и других процессуальных документов.

Изначально, на что мы обращали внимание суда, была правовая позиция, сформулированная в постановлениях Президиума ВАС РФ №7278/05 от 11.10.2005г. и №6576/06 от 14.06.2007г., согласно которой спор о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности не может быть рассмотрен без участия одного из контрагентов. Поскольку автотранспортное предприятие было давно ликвидировано, вывод напрашивался сам собой. Председатель ликвидационной комиссии не заключала договор от своего имени и не являлась самостоятельной стороной сделки, а действовала в интересах ликвидируемого юридического лица. В этой связи истец, не являясь ни участником, ни кредитором ликвидированного предприятия-продавца, не вправе в рамках настоящего спора определять субъектный состав ответчиков подобным образом. Покупатель же по оспариваемому договору в свою очередь проверил правоспособность продавца, его сферу деятельности, полномочия лица, действовавшего от его имени, фактически оплатил товар в полной сумме и исходил из отсутствия правопритязаний третьих лиц на указанное движимое имущество ввиду условий договора. Другими словами, ответчик являлся добросовестным приобретателем опор контактной сети, поскольку на момент заключения договора не знал и не мог знать о более раннем отчуждении части этого имущества каким-либо другим лицам, если таковое имело место. Более того, на протяжении десяти лет с момента приобретения указанных опор ответчик владел и пользовался приобретенным имуществом, как своим, нес бремя собственника. При этом никаких притязаний и требований об освобождении опор к нему не поступало. И самое главное – идентификация объектов не была проведена; доказательств, подтверждающих, что на заявленной истцом территории установлены именно те металлические опоры контактной сети в количестве 653 штук, которые явились предметом его договора купли-продажи 2005 года, в материалы дела не представлены. В ходе судебного разбирательства с нашей стороны имело место и множество других аргументов, которые также имели значение и могли перевесить чашу весов в ту или сторону, что, в конце концов, и произошло – после трех месяцев рассмотрения дела суд отдал должное нашей позиции и в удовлетворении требований истца в очередной раз отказал, причем в полном объеме.

Во-первых, суд исключил из числа ответчиков председателя ликвидационной комиссии автотранспортного предприятия, на чем мы изначально настаивали. Во-вторых, нашли подтверждение в решении суда наши основные доводы о пропуске истцом срока исковой давности (течение оного по иску об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения начинается со дня обнаружения этого имущества) и недоказанности права собственности на истребуемое имущество (виндикационный иск может быть заявлен только в отношении индивидуально-определенной вещи). Суд отметил, что начиная с 2005 года, когда истец якобы приобрел спорные опоры, и до 2018 года истец не предпринял никаких мер по установлению нового владельца имущества и не обращался к кому-либо с виндикационным требованием, при том, что директор общества не мог не знать о выбытии опор из его владения. Согласился в нашей позицией и суд апелляционной инстанции, оставив решение АС РО без изменения, а жалобу оппонентов – без удовлетворения. Поставил же точку в этом затяжном споре Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Что же в итоге? Организации, которую я представлял, и председателю ликвидационной комиссии автотранспортной организации-продавца не пришлось платить более миллиона рублей убытков, а использующему опоры для размещения своих ВОЛС ПАО «Вымпелком» – аналогичную сумму неосновательного обогащения. Статус опор и их принадлежность остались, по сути, не определенными, но тут уж ничего не поделать – каждый субъект предпринимательской деятельности действует на свой страх риск. Главное, что договоры остались в силе, организация получает ежегодную плату за использование опор телекоммуникационными компаниями, а, значит, все довольны. Разумеется, кроме противоположной стороны, но это уже не проблема адвоката, а скорее наоборот – его заслуга, за что благодарные клиенты и говорят спасибо.